Так и появилась детская литература, большую часть которой заняли сказки, изначально не совсем (или совсем не) предназначенные для детей.
Чуть позже, когда жить стало ещё легче, а продолжительность жизни вновь увеличилась, взрослые задумались, что между «ребёнком» и «полноценным нормальным человеком» существует ещё одно звено.

Среди литературы XIX века встречается множество книг, которые были написаны про подростков, но всё-таки не для них. Они рассматривали проблемы, с которыми может столкнуться ребёнок или подросток, но ориентированы были на взрослую аудиторию.

Среди них: «Оливер Твист» (1838) и «Большие надежды» (1860) Чарльза Диккенса, «Алиса в стране чудес» (1865) Льюиса Кэрролла, «Приключения Тома Сойера» (1876) и «Приключения Гекльберри Финна» (1884) Марка Твена и т.д. И несмотря на то, что эти книги воспринимаются как классика подростковой литературы, писались они на несколько иную аудиторию, чем принято полагать сейчас.

В XX веке романы, привлекающее подростковое внимание и написанные про подростков, всё ещё были не для них.

Да, «Над пропастью во ржи» (1951) Сэлинджера и «Повелитель мух» (1954) Голдинга это всё ещё не для вас, подростки, а для нормальных людей. «Остров сокровищ» (1883) Стивенсона, «Хоббит» (1937) и «Властелин колец» (1954) Толкина, кстати, тоже.

Но люди, однозначно, «особые». И этим особым людям, чтобы вырасти в правильных взрослых, нужны какие-то особые книги.

Одной из первых «подростков» признала Сара Триммер — английская детская писательница XVIII века, выпускавшая журнал «Страж образования», в котором обозревалась детская литература. В 1802 г. она определила термин «Young Adulthood» как людей в возрасте от 14 лет до 21 года. В своём журнале Триммер использовала разделение на «Литературу для детей» (до 14 лет) и «Литературу для молодых людей» (от 14 до 21). Примерно эта же классификация, с несколькими усложнениями, используется и по сей день.

Революцию в жанре произвела книга «Изгои» (1967), написанная С.Э. Хинтон. Что же в ней было революционного?

«Изгои» — первая книга, написанная про подростков, для подростков, да ещё и автором-подростком. На момент написания романа Хинтон было 17 лет. Она написала про жизнь реальных подростков, людей таких же, как она.

Для многих взрослых жизнь реальных подростков оказалась настолько «шок-контентом», что Американская ассоциация библиотекарей включила роман Хинтон в список «100 запрещенных книг XX века».

Сейчас же отношение к роману двоякое — в некоторых штатах он остается под запретом до сих пор, во многих других — давно включен в школьную программу. На русском языке роман впервые был издан в 2016 году.

Так после 60-х годов XX века мир наконец полностью признал подростков как отдельную, самостоятельную и самобытную группу, со своими проблемами и жизненными трудностями.

Второй же огромный прорыв произошёл в 1997 году. Тогда не просто формируются и закрепляются рамки нового жанра, они расширяются, образуя новый поджанр. Потому что именно в этом году в свет выходит первая книга о «Гарри Поттере».

Про людей, ещё не сформировавшихся окончательно, но вынужденных выживать во враждебной им среде. Книга рассказывает о проблемах реальных подростков — представителей подростковых банд, жителей бедных кварталов, детей из неполных семей.

Книга лишена назидательности, присущей романам воспитания XVIII–XIX веков, главная цель героев которых — воспитаться и вырасти в правильного взрослого. Также, в силу возраста автора и поднятых тем, история лишена и привычной для XX века ностальгии по ушедшей юности.

Вроде бы ничего особенного — она написала книгу про подростков и для подростков. Кажется, Хинтон, написав «Изгоев», уже это делала. Выходит ничего нового?

«Гарри Поттер» в отличие от «Изгоев» был хоть и не демонстративно назидательным, но нёс правильные установки, органично вплетая их в канву динамичного и увлекательного сюжета.

Основная троица Гарри, Гермиона и Рон хоть и не идеальны, но тем не менее являются образцами для подражания и верными ролевыми моделями, а их недостатки (в сущности достаточно безобидные) только сближают их образы с реальными подростками. Отрицательные персонажи служат ярким антипримером — смотри на Малфоя и не будь, как он.

Но главное отличие «Гарри Поттера» от «Изгоев» в сеттинге. Если «Изгои» сталкивают читателя нос к носу с враждебной реальностью, то «Гарри Поттер» и волшебный мир Хогвартса помогают из этой реальности сбежать, сев на поезд на платформе 9 ¾.

Даже в сравнении с другими магическими мирами, например, со Средиземьем Толкина, мир Роулинг добрее и бережнее относится к читателю. Да, там есть злые маги, дементоры, огромные пауки. Но легионы орков и башня Саурона всё ещё страшнее. К тому же Хогвартс — некий гарант безопасности. А то, что там василиск в туалете, Запретный лес под боком, Гремучая ива и Воющая хижина, ну что ж, бывает. Без этого было бы скучно.

И да, и нет.

Роулинг удалось идеально поймать баланс. Она совместила в своём тексте сказку, роман воспитания, приключенческий роман, ну и да, написала про магическую академию до того, как это стало мейнстримом.

Она была написана американской писательницей Сьюзен Коллинз. Трилогия стала бестселлером, а потом и лонгселлером — первые два романа почти два года находились в списке самых продаваемых книг на территории США.

2008 год далёк от травматичных событий двух мировых войн, даже холодная война уже закончена. Но тем не менее, есть Вьетнам, Ирак, другие локальные конфликты, которые волнуют общественность. Просто бежать от них в выдуманные миры — хороший вариант, но мы это уже делали.

И тут Коллинз, как и Роулинг до этого, ловит баланс. Она балансирует между «Изгоями» и «Гарри Поттером». Её мир, с одной стороны, конфликтное пространство жестокости, насилия и испытаний, лишённый магии и гаранта безопасности. С другой стороны, это всё ещё не с нами и не про нас. Мир Коллинз — не совсем наш мир. Мы можем следить за приключениями героев с некоторой отстранённостью. Но в то же время мы сознаём параллели со вполне реальным миром.

Так создаётся жанр подростковой антиутопии. Он вроде как похож на классическую антиутопию, но всё-таки отличается от неё, как взрослый отличается от подростка. Young adult антиутопия — не столько про рефлексию над современным общественным строем, сколько про способность взять и исправить мир собственными руками. Потому что герои подростковых антиутопий, в отличие от героев антиутопий взрослых, не прогнутся под режим, не сбегут от него, а действительно всё исправят, пусть и ценой больших жертв.

В чём же новаторство Коллинз?

Чтобы понять это, стоит обратиться к истории создания романа и биографии автора. Точнее, к двум фактам: первый — отец Коллинз ветеран войны во Вьетнаме, второй — сама идея книги появилась у Коллинз в тот момент, когда она, листая каналы, переключилась с какого-то реалити-шоу на репортаж реальных военных действий в Ираке.

Пока одни авторы смотрели в сторону антиутопий или романов о взрослении, Майер привнесла долю фантастичности и подростковости в такие жанры, как любовный и готический роман.

«Сумерки» снова гибридизируют старые, уже устоявшиеся жанры, насыщая их типичными подростковыми проблемами. Белла — новенькая, тихая, не такая, как все девочка, в которую влюбляется невероятно привлекательный мальчик со страшным секретом. И кому какое дело, что «мальчику» уже перевалило за сотню лет? Он всё равно будет вести себя так, будто ему 17.

Мистический элемент здесь нужен лишь для придания истории пикантности — обострения конфликтов, возможности добавить немного экшена и динамики.

Из сочетания типичного сюжета любовного романа и элементов фантастического и создаётся новый жанр — романтическое фэнтези.

К слову, не только классический любовный роман помог Стефани Майер, но и сама Майер немного помогла классическому любовному роману. После выхода «Сумерек» у читающих подростков возрос интерес к классическим текстам. Грубо говоря, многим стало интересно, а что это за «Грозовой перевал», который читала Белла.

По признанию самой Майер, на создание «Сумерек» её отчасти вдохновил «Грозовой перевал» Эмили Бронте. Также, как опять же говорит автор, она является большой поклонницей творчества Джоан Роулинг.

Действия большинства произведений азиатской молодёжной литературы происходят в азиатском сеттинге и задействуют специфично азиатскую систему символики, обращений и построения иерархии персонажей.

Так почему же азия оказывается так близка европейскому в общем и русскоязычному в частности читателю? Здесь работает целая совокупность факторов.

Необычный, ещё не успевший надоесть сеттинг будь то древний Китай или современный Токио. С ним же подтягиваем и остальной визуальный ряд: шикарные японские кимоно и китайские ханьфу, причёски, оружие и украшения.

Особенности построения конфликтов, или ну давайте, расскажите мне, как вас не переполняет чувствами мысль о любви, которая тянется из жизни в жизнь, или о том, что кто-то будет следовать за вами восемьсот лет, не делая разницы между вознесением на небеса и падением в грязь.

Ну и, конечно, мужская любовь. Да, романтический квир-линии можно найти и в европейской литературе, но обычно это либо всё же второстепенная пара (как вариант одна из нескольких пар), либо перед нами чисто любовный роман, сконцентрированный в основном на романтическом конфликте и проблемах гомофобии. Это неплохо, но китайские данмей-новеллы дают куда более широкий спектр сюжетов и конфликтов. Они говорят о жестокости, войне, политике, ставят читателя перед сложными дилеммами, протаскивают по битому стеклу, но при этом дают немножко серотонина, даря возможность насладится отношениями двух героев (которые не сойдутся так просто по миллиону причин, даже не учитывая гомофобию).

То есть азиатская литература не пытается подстраиваться под европейского читателя. Наоборот, европейский читатель старательно гуглит японские, китайские и корейские обращения, выписывает в тетрадочку имена любимых персонажей новелл и в никает в тонкости азиатской иерархии и конфликтов, обусловленных традиционной культурой типа взаимоотношений старших и младших или священного культа почитания родителей.

Young adult литература работает и в том числе как литература травмоговорения.

Поднимаются конфликтные вопросы, связанные с ориентацией, расой и гендером персонажей, употреблением наркотиков, домашним насилием и т.д.

Но жанр young adult так же смел, как и его персонажи, поэтому откровенно, провокационно и зло говорит на самые сложные и неоднозначные темы в яркой и цепляющей манере. Да, иногда определённо уходя в подростковый максимализм, но о некоторых проблемах ведь действительно стоит не говорить, а кричать.

Литература young adult, как ни один другой тип, быстро реагирует на общественный запрос. Она отражает новейшие тенденции, отодвигая на задний план устаревающие нормы. Одна из функций молодёжной литературы не просто отразить реальность, а гиперболизировать её со всеми радостями и ужасами, чтобы вывести своего читателя в "родное антипространство" внешнего мира уже более подготовленным.

В то же время молодёжная литература всё ещё остаётся терапевтичной и с большой долей вероятности даст героям и читателям тот финал, в котором проблемы удаётся преодолеть. Несмотря на сложность и мрачность тем, которые может поднимать молодёжная литература она всё же скорее стремиться вселить в своего читателя уверенность и научить его не боятся даже тёмной стороны мира.

Конверсионная терапия, травля людей с "нетрадиционной" ориентацией, проблемы мигрантов и расовых меньшинств, гендерная дисфория, вход из наркозависимости, тяжёлая депрессия, родители, прибегающие к физическому и психологическому насилию, буллинг, глобальные мировые проблемы вроде экологического кризиса или войн - всё это серьёзные темы, и, кажется, ими должна заниматься "серьёзная", взрослая литература.

Все они изгои. Каждый по-своему. Они “не такие как все”, и это портит им жизнь. В то же время у них типичные для подростков проблемы.

Инаковость – эта та “уникальность”, о которой ты, вообще-то, не просил. Это может быть владение магией, а может быть нетрадиционная ориентация. Но это всегда уникальность со знаком минус. Это то, что заставляет тебя страдать.

Потому что главный герой подростковой литературы должен страдать. Иначе не будет конфликта.

Вторым важным фактором является травма, эмоциональная, либо физическая. Инаковость и травма могут полностью совпадать, но, как правило, различны. Если инаковость – некая врождённая особенность персонажа, которую он не может изменить, то травма – часть прошлого, некая боль, причинённая, чаще всего представителем «нормального» общества и/или взрослого мира. Именно травма закрепляет ответное недоверие главного героя к обществу.

Задача главного героя в молодёжной литературе: не избавиться от инаковости и забыть о травме, чтобы стать частью «нормального» общества. В ходе сюжета главный герой молодёжной литературы учится воспринимать свою инаковость не как недостаток, а как достоинство. Травме же он не позволяет более занимать доминирующую позицию в жизни. Именно на этом строятся его изменения. Герой подростковой литературы не статичен. Он показан читателю в своём развитии. В конце истории он не такой, как был в начале. Здесь крайне ярко реализуется Кэмпбеловская формула пути героя.

Настолько ярко, что иногда кажется, будто Путь проходит по персонажу, а не наоборот.

Зато как бонус главный герой получает друзей, которые такие же изгои и травматики, потому принимают его как родного.

Потому что подростковая литература - всегда сказочка про социализацию и взаимодействие с миром.

Кстати, а каким нам видится мир young adult?

Типичность - как раз те самые проблемы, присутствующие в жизни каждого подростка. Взаимоотношения с враждебным окружением. Проблемы с родителями. Первая любовь. Борьба с мировым злом. Ну все эти ужасы первых двадцати пяти лет жизни ребёнка.

И в то же время главные герои YA – носители травмы и инаковости.

В подростковой литературе нет места сухой фиксации действительности. Реальность здесь парадоксальным образом зачастую оказывается более фантастична, чем магические миры.

Время подростковой литературы — разрывно. Оно перемещает читателя от одной неординарной ситуации к другой, пока он не успел заскучать.

Такой организацией хронотопа объясняется яркость и притягательность миров young adult литературы, динамичность и насыщенность повествования.

Что касается сюжетостроения, то здесь на первое место выходит формула. Костяк приключенческого или любовного романа отлично приспосабливается под нужды литературы young adult.

Миры young adult литературы притягательны и оталкивающи одновременно. Они привлекают буйством красок и образов, необычным устройством и возможностью нарваться на приключение за каждым углом. Отталкивают же постоянной нависающей опасностью, потому что чудеса и чудовища всегда ходят рука об руку.

Подведём итоги и скажем, за что же всё-таки мир так любит литературу young adult:

Литература young adult действительно пишется в первую очередь для подростков, но качественные романы этого жанра не имеют возрастных ограничений и интересны как подросткам, так и взрослым. Их миры позволяют под новым ракурсом взглянуть на окружающую нас реальность, а герои смело говорят на самые проблемные темы и не боятся противостоять обществу.